Люси в небесах с алмазами

В соавторстве с Мораком.

Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы?
Знаешь, мне иногда кажется, что я птица.
Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь.

Н. Островский «Гроза».

Чем выше забираешься - тем явственней чувствуешь воздух. Чувствуешь, как он становится материальным, способным либо удержать тебя в небе, либо сломать хрупкие крылья. Всё зависит от того, насколько хорошо ты владеешь собственным телом, а ещё - от качества навигационной программы.
Тут, под самым "потолком", много "ангелов". Так теперь насмешливо называют высотников и высотников-спасателей. Дела у них самые разные - кто-то обслуживает небоскрёбы, кто-то работает на фермах и заводах, кто-то, вроде меня, устраняет глюки в смартхаусах. Любая, самая тонкая электроника, может сойти с ума, без особых причин или по злому умыслу. В окнах, транслирующих рекламу, порой возникает синий экран на радость ненавистникам мелкософта, или, на радость подросткам, забористая порнуха, запущенная каким-нибудь хакером-юмористом, ради прикола, либо шантажа. А за окном, может, живёт себе старушка, божий одуванчик, и не ведает, что делается снаружи. Дело отвечающего за рекламу - вовремя нажать резет, моё дело - вырубить окно, пока рекламщик очухается. Но такие казусы случаются редко, в основном - это "заедающие" балконы, передвижные лестницы, висячие сады.
Крылья едва слышно шуршат над головой. Навигатор разворачивает карту здания перед глазами. В ухе тихо щёлкает, и мелодичный женский голос сообщает:
- Срок лицензии ваших крыльев заканчивается, крылья будут отключены через десять минут пятьдесят девять секунд… пятьдесят восемь…
Проклятье! Надо срочно искать площадку, или… Надеюсь, скайсорсов вместе с их долбанными сканерами нет поблизости. Включаю крякер, и он взламывает код лицензии. Голос смолкает на полуслове.
Мне нечем сейчас оплачивать лицензию. Веб-мани стремятся к нулю. А без крыльев меня просто-напросто уволят. Фирма гаджеты не оплачивает, фирма берёт сотрудников только со своими гаджетами и платит так, что не знаешь: то ли поужинать, то ли копить на лицензию.
Некоторое время работа идёт своим чередом; я выполняю одно задание за другим, и как раз заканчиваю возиться с самым сложным, когда в наушнике снова возникает голос.
- Срок лицензии ваших крыльев истёк. Вы применили незаконную программу и признаны нарушителем. Приготовьтесь к аварийному спуску.
Вот чёрт!
- Пять секунд… четыре…
Всё, что я успеваю - отсоединиться от блока управления садами и сгруппироваться для падения. На счёте "один" крылья автоматически складываются и меня словно выдёргивает из реальности. Воздух становится жёстким и колючим, царапает лицо, треплет одежду. Мне остаётся лишь надеяться, что скайсорс не отключил вместе с крыльями встроенную в них спас-подушку. Потому что упасть с километровой высоты и остаться в живых человек без гаджетов просто не может.
Мне кажется, я лечу целую вечность. Сердце бьётся где-то в горле, а в голове - только одна мысль, про ту самую подушку спасения. Работает или не работает? А ещё - почему я, идиот, не сел, едва услышав первое требование? Никакая работа не стоит того, чтобы умереть на ней.
Удар, как мне кажется, потрясает всю материковую плиту. Мой мозг и позвоночник - уж точно. Подушка сработала, но кинетическую энергию, набранную мной во время падения, рассеяла не на место падения, а в меня самого.
Некоторое время я трясу головой, пытаясь отдышаться и избавиться от шума в ушах. А другой женский голос, похожий мелодикой на тот, что озвучил предупреждение, спокойно зачитывает мне права.
- За использование хакерской программы вам автоматически начислен штраф за нарушение статьи 518 бис Общегражданского Кодекса. Как впервые привлёкшийся, вы получаете только административное взыскание. Ваши крылья будут временно изъяты и помещены с целью хранения на штрафную стоянку, стоимость хранения будет прибавлена к сумме вашего штрафа…
Временно изъяты, отзывается вспышкой у меня в мозге. Я много раз слышал, как это делается, и каждый раз приходил в ужас.
- Эй, парень, шевелись, мне с тобой тут до утра, что ли, возиться? - в мелодику голоса вплетаются стальные неприятные нотки. - Надеюсь, не отбил себе яйца, дурачок.
Поднимаю глаза и вижу скайсорса. Впервые так близко. Он, вернее, она, не выглядит чудовищем. Обычная девушка. Блондиночка в чёрной форме. Ангельское лицо и совсем не ангельского вида ножницы в руках. Со множеством дополнительных функций монтировки-размонтировки. Девушка представляется, как положено им по уставу:
- Младший лейтенант СС Новак.
СС - Служба Соблюдения Авторских Прав, или, по-простому, Служба Скайсорс. Фашисты, они и есть фашисты.
- Ну что уставился? Я тебя не зарежу. Давай-ка, повернись спиной, а будешь сопротивляться - дам тебе клубнички, - она заливисто смеётся.
Почему-то после воздействия всех шокеров во рту ощущается вкус клубники.
- Не надо клубники, - говорю я. Пошатываясь, встаю на ноги и поворачиваюсь к ней спиной. Развожу руки в стороны - так, чтобы все камеры вокруг зафиксировали, какой я законопослушный гражданин.
Я не вижу, что и как она делает. Не чувствую физической боли. Слышу только хруст расчленяемых ножницами контактов, и от этого хруста кажется, что меня полосуют изнутри самыми настоящими клинками. Подняв голову, я смотрю на жалкий клочок неба.
Всё. О полётах на какое-то время придётся забыть. А вместо настоящего, широкого и светлого неба видеть этот жалкий огрызок, дышать осевшим к земле смогом. Я же в высотники подался в своё время не из-за денег, а из-за возможности летать. Летать весь день, ощущая себя свободным…
- Можешь повернуться, - слышу я. Делаю как она говорит, и вижу в руках скайсорса крылья. Мои крылья.
- Эй… - голос блондинки звучит неожиданно человечно. Должно быть, у меня очень потерянное лицо. - У тебя что, была только эта работа?
Я киваю. Нет смысла отрицать очевидное. Конечно, разумно было найти ещё какой-нибудь приработок - тот же фриланс - но я слишком люблю летать, чтобы тратить время на другую работу.
- Сочувствую, - вздыхает она. Взваливает крылья на плечо и идёт к чёрному фургону с эмблемой СС - красные ножницы, перерезающие кабель.
- Да что ты понимаешь, - в сердцах бросаю я. - Где мне теперь работу искать? Я под высотника заточен, а без крыльев все гаджеты…
Блондинка только качает головой:
- Дурак ты, парень. Не потому, что на одну работу заточился; плевать, что сейчас так мало кто делает. А потому, что не знаешь меня совершенно, а всякое думаешь.
Задние двери фургона раскрываются - на время, достаточное, чтобы загрузить туда мои крылья. И я вижу, как там, внутри, закреплённые в ячейках, висят ещё чьи-то крылья. Прозрачные и всех цветов радуги, украшенные дизайнерскими росписями и отливающие матовыми плоскостями солнечных батарей. От света крылья будто оживают - но двери закрываются вновь, отрезая от них и свет, и небо, и хозяев. Словно хоронят их там, в глубине чёрного фургона. Я вздрагиваю.
- Извини, - говорю я блондинке, когда она проходит мимо. - Я не хотел тебя обидеть. Просто до сих пор ни разу не сталкивался со скайсорсами.
- Ничего, всё бывает в первый раз. - Девушка поворачивается ко мне, улыбается дружелюбно. - Ты слыхал, что в СС набирают тех, кто заточен только под одно дело? Или вообще ни подо что не заточен?
- Да, - морщусь я. - Как же, слыхали. Не будешь учиться, в скайсорсы пойдёшь.
Она отряхивает ладони от пыли, и я замечаю, какие изящные у неё запястья и тонкие пальцы.
- Я предлагаю тебе работу, - тон у неё деловой, не терпящий возражений, будто она заранее знает, что я соглашусь. - Поступить к нам на службу. Ну, конечно, придётся получить квалификацию, но это без проблем. Я смотрю, ты в армии служил, Кай, такой парень - редкая нынче птица.
Так вот, как они вербуют людей. Припирают к стенке, а когда деваться некуда - строят из себя благодетелей. Даже вон по имени назвала, считала всю мою биографию сканером, моя же сетчатка и дала ей доступ. Я же нарушитель.
- Только сплю и вижу, как стать живодёром, - бурчу я.
- Можно подумать, ты людей не убивал, - усмехается она. Нехорошо усмехается, горько. - Или в горячих точках всё остыло?
Вот, значит как - глубокое сканирование.
- Я обслуживал самолёты.
Она поджимает губы, смеривает меня оценивающим взглядом. И есть в этом взгляде что-то, помимо оценки лейтенантом СС вербуемого сотрудника. Знаю я эти загадочные женские взгляды. В голову приходит неуместная мысль: хоть бы у члена лицензия не закончилась.
- Рисковый ты парень, Кай. Соглашайся. У нас тебе самое место. А не окна протирать у толстосумов. Всю жизнь поломойкой собрался работать?
Девушка отворачивается, направляется к машине.
- Ты не поняла, эсэсовка, - кидаю я ей вдогонку. - Одно дело, когда винтовка всё сама за тебя делает, другое - потрошить людей своими руками.
Она вздрагивает.
- Разве я тебя сейчас выпотрошила? Ты даже ничего не почувствовал, солдатик.
- Да. Ты забрала у меня самое важное, забрала часть меня. Мои крылья. Я не смогу тебе объяснить, потому что таким как ты - бесполезно что-то объяснять.
Девушка опускает голову.
- Снова ты за меня думаешь, Кай. Зачем?
Я пожимаю плечами. Никогда не умел с женщинами обращаться. Да ещё с блондинками. Я старый солдат и не знаю слов любви.
- Извини…
- Не хочешь поговорить? Тут есть кафе, - блондиночке, кажется, втемяшилось в голову непременно меня завербовать, несмотря на то, что наше общение ей явно не нравилось. А, может, ей за это приплачивали. Приведи пять человек в СС и получи премию.
Разговаривать мне с ней не о чем. Впрочем, работы на примете - тоже. А сумма, что мне предстоит выплатить, наверняка немаленькая. И я, засунув руки в карманы, иду следом за девушкой в кафе. Со спины она выглядит привлекательно; днём раньше я попытался бы познакомиться - разумеется, будь эсэсовка в гражданском. Хотя нужно признать: униформа ей идёт.
- Ты уж реши наконец, пялиться на меня или ненавидеть, - бросает девушка, не оборачиваясь. - А то у меня от твоих взглядов мороз по коже.
Я хмыкаю, но смотреть начинаю по сторонам - на всякий случай. Кто знает, какие гаджеты носит в себе эта блондинка? У меня ведь сканера нет.
Кафе, куда меня приводят, оказывается простой забегаловкой. Висящее под потолком яркое меню, стойка с ассортиментом, касса - и маленький зал, битком забитый столиками. Не пустует ни один; очередь делится на два хвоста. Люди из первого оплачивают еду, люди из второго - ждут свободного столика. Чёрная форма Людмилы срабатывает как универсальный отпугиватель, и место у стойки нам освобождают сразу.
Что уж говорить, не любят люди "эсэсовцев".
Мы пьём капуччино, отдающий вкусом дешёвых забегаловок, где редко умеют подавать хороший кофе. Разговор не складывается, девушка заметно поникла, нервничает, оглядывается.
"Поедемте в нумера?" - хочется предложить мне, чтобы превратить этот невнятный обед хотя бы в подобие какого-то удовольствия. Но вербуют тут меня, пусть и крутится, как умеет.
- Ну так что, госпожа Новак? Кончился запал? Или вспомнила, что есть на примете кто-то более сговорчивый?
- Можешь звать меня Люси, - смеётся она, собирая ложечкой пену с поверхности кофе.
- Lucy in the Sky with Diamonds, - напеваю я старую песенку "Битлз".
- Плохо поёшь, летать у тебя получается лучше, - замечает она. - А вот у меня петь.
И она подхватывает, на удивление чистым, хорошо поставленным голосом:
- Follow her down to a bridge by a fountain,
Where rocking horse people eat marshmallow pies.
- Значит, идти за тобой к лошадкам и зефиру, - улыбаюсь. - Заманиваешь на тёмную сторону печеньками, а, Люси? Алмазами приплачиваешь?
Её взгляд темнеет, становится тяжёлым.
- Думаешь, я от хорошей жизни в СС подалась? Нет. Я оперная певица с усовершенствованным голосом. Но за право исполнения арий, что я пела, надо было выплачивать копирайт.
- Что, покойничкам? Вроде сейчас опер не пишут.
- Нет, их жадным внучкам и правнучкам. Скоро за чтение стихов Пушкина придётся копирайт платить. - Она возмущённо бросает ложечку на салфетку.
- За что боролись… - задумчиво говорю я. - За давно сделанный труд нужно отдавать деньги тому, кто к этому труду не имеет никакого отношения. За возможность быть ангелом человек тоже платит деньги. Всё имеет свою цену.
- Человек не создан ангелом, - говорит Люси.
- А телефон не создан быть фотоаппаратом, а шлюха, делая минет, не создана наигрывать "Марсельезу" встроенным в глаз плеером. Все мы рабы своего стремления совместить несовместимое, обладать многими возможностями. Позавидовали вещам. Мол, и человек так может. Ты вот тоже свой голос апгрейдила, чтобы стать дивой. Плати свою цену, будь живодёркой.
- А у тебя член, наверное, тоже снабжён кучей дополнительных возможностей?
- Пошли в мотель - узнаешь, - развязно отвечаю я.
Она кивает так же развязно.
- Пошли, Кай.
Мотель пустовал, молодые люди грызли гранит науки, и только мечтали о любви.
- Видеокамеры нет? - Люси впервые заговорила с момента, как мы прибыли в мотель, словно сумасшедшие любовники, сгорающие от страсти, и оказались наедине в номере.
- Не торгую "сексом изнутри", - отвечаю. - Вирусов тоже нет.
Не знаю - то ли из-за экстремальных обстоятельств, то ли из-за того, что я попросту давно не был с живой женщиной, но у меня был самый потрясающий секс за последнее время. После такого хочется расслабиться в блаженстве и ни о чём не думать, но у Люси, похоже, другие планы. Улыбнувшись мне, она начинает поглаживать себя. Не лаская, а выключая один за другим встроенные в тело гаджеты. Растянувшись на постели, я наблюдаю за этим своеобразным стриптизом - освобождением не от одежды и нижнего белья, а от того, что мы, люди, впустили под самую кожу, надеясь стать кем-то большим, чем дано от природы. Я знаю: мои гаджеты тоже обладают способностью подслушивать и подглядывать; при покупке всё это подаётся как забота государства о безопасности. Не уточняется только, чьей именно - моей или государства. Улыбаясь блондинке, я тоже медленно выключаю всё, что "надето" у меня под кожей.
- Ну вот, наконец-то мы одни, - выдыхает она, падая на кровать рядом со мной. Мне становится не на шутку интересно - что же она собирается такого сказать или сделать? Что, с точки зрения Люси, может быть более интимно, чем секс?
- Кай, ты знаешь, чем уникален мой голос? - она смотрит на меня пристально. - Не только тем, что я могу спеть басом "Вдоль по Питерской". Я могу им рушить стены. И отключать сигнализации.
Я присвистываю.
- Я заплатила за эту функцию втрое дороже, потому что уже тогда у меня был план.
Слово "план" она произнесла зловеще и так по-детски, что я не удержался от смешка.
- Не смейся надо мной, пожалуйста. - Она утыкается лицом мне в плечо. - Я могу отключаться всего лишь на две минуты, после чего сюда нагрянет вся команда, полагая, что меня убили. Слушай быстрее.
Я слушаю план Люси, и понимаю, что она сошла с ума. И я вместе с ней, если поддамся её уговорам. Что она сделает со мной, если не соглашусь? Ей нужен напарник, и она выбрала меня.
Её план заключался в ограблении самого дорогого в стране ювелирного магазина, который, как назло, был расположен в нашем городе. Затем, с награбленным добром мы должны были сбежать в так называемую Страну Холмов - пиратскую зону, свободную от лицензий, копирайтов и преследования преступников. У этой Страны была самая настоящая армия, состоящая из лучших в мире хакеров, нового "умного" оружия, настроенного на ДНК, но хуже всего для тех, кто хотел прижать пиратов к ногтю - у них было ядерное оружие. Краденое, разумеется. Хватило одного показательного Штата Америки, чтобы больше никто это змеиное гнездо не трогал. Но и Страна была нерезиновая, пускали туда не каждого, а за особые заслуги, к коим грабёж средь бела дня не принадлежал, по моим расчётам.
- Я хочу ещё кое-что рассказать, - глухо произносит Люси. - Ты поймёшь, почему я доверилась тебе.
- Почему?
- Ты так переживал за свои крылья, которые вовсе не твои, а японской компании TenchiCo… - Она вздыхает. - Однажды я была на выезде. У одной женщины на "сумке" оказалась пиратская лицензия. Попросту её взломали, всё равно что украли. Знаешь же про сумки?
Я киваю. Сумками называли искусственные внешние матки, они приращивались к телу женщины, которая не могла выносить ребёнка обычным методом. Женщины вынашивали ребёнка в этой сумке, подобно кенгурихам или коалам. Это была очень хитроумная дорогая конструкция, сочетавшая в себе прорыв биотехнологии, нанотехники и электроники. Я читал о них в Сети из любопытства, в рубрике вроде "вот до чего техника дошла!".
А Люси продолжает:
- Мне надо было отделить сумку от тела женщины, когда она уже была готова выносить там своё дитя. Эта женщина смотрела на меня такими же глазами, как ты, когда я отрезала у неё эту сумку. Будто она теряла свои крылья. А потом она сказала мне: "Будьте вы прокляты, эсэсовцы". - Людмила горько вздыхает; я понимаю, что её душу рвут какие-то неразрешимые противоречия. - Но она же должна была, понимаешь? Должна была заплатить за лицензию! А не пользоваться пиратской ломалкой!
- А если у неё не хватило бы всех денег на такую сумку?
Люси пожимает плечами.
- Тогда она должна была забыть про ребёнка. Почему кто-то платит, а она нет?
- В этом мире человек должен платить за мечту, - соглашаюсь я. - Просто сейчас мечта так близко, протяни руку - и ухватишь. И можно в обход алчных владельцев гаджетов. Неужели ты думаешь, что все эти люди умерли бы от голода, если бы кто-то не заплатил им за исполнение мечты?
- Может, и умерли бы, если бы все перестали платить.
Я ухмыляюсь.
- Особенно умерли бы авторы твоих любимых арий, которые и так мертвы. Ты платишь даже не им, Люси. Ты платишь невесть кому, чтобы он мог нажиться на твоей мечте. Ты не считаешь, что однажды люди, которые творят потрясающие вещи, могут перестать их творить, требуя постоянно копирайты за свои творения? И если есть кто-то там, на небесах, не фальшивые ангелы, типа нас, он же может и обидеться. И запросить свои копирайты. У каждого.
Она вздыхает.
- Никого там нет, Кай. Есть только лицензионные крылья, и ангелы-преступники, - она целует меня. - Вот и всё. Просто я поняла, что за свою мечту ты готов многое сделать, как я за свою. Я не знаю, была права та женщина, или нет, но живодёркой я больше не хочу быть. - И она снова проводит руками по телу, включая следящую за ней машинерию.
Однако живодёрами нам всё-таки побыть пришлось. После недельных курсов я стал напарником Люси и быстро понял, насколько тяжело быть "эсэсовцем". Нас держали на коротком поводке - опять же прикрываясь заботой о безопасности. Телеметрию следовало всегда держать включённой, даже вне работы, так что мы волей-неволей играли в сладкую парочку. Из рабочего времени вычиталась каждая потраченная на себя минута, и, чтобы набрать положенные десять часов, приходилось иногда впахивать все шестнадцать. Кроме того, оказалось - платят в Службе Скайсорс немного. Не стоит и надеяться по-быстрому скопить деньжат на выкуп своих лицензий и гаджетов. Текучки, однако, в службе не было - слишком мало в городе работы, и на трудовые подвиги "эсэсовцев" мотивируют древним: "на это место полно желающих".
Но самыми кошмарными оказались "выезды", когда приходилось лишать людей того, чего они и так не имели, но у них появился шанс. Отключать электронные глаза у слепой девочки, когда кончилась лицензия на их использование. Отрезать крылья у "ангелов". Закрывать доступ в электронные библиотеки тем, кто стремился к знаниям, но оплачивать доступ не мог.
Есть, впрочем, и плюсы. У сотрудников СС практически неограниченный доступ ко всем базам данных. Чем мы и воспользовались, чтобы узнать расписание обслуживающих "наш" объект курьеров, сроки доставок и то, какой именно груз может находиться в заплечных ранцах-сейфах каждого из них. Разумеется, при составлении запросов следовало проявлять максимум осторожности. Ещё мы узнали о существовании анклавов Страны Холмов, разбросанных по всей земле. Порядки там царили те же, что и в самой Стране, но вот добираться до них нарушителям закона было намного проще. Один такой анклав располагался совсем недалеко от нашего города.
Через месяц я и Люси разработали вполне рабочий план. И мы, время от времени отключая телеметрию на дозволенные регламентом минуты, спорили уже о другом.
Где взять крылья для нас обоих и оружие для меня? Люси сгодились бы любые, я же настаивал на том, чтобы вернуть мои собственные. В конце концов, эти TenchiCo были индивидуальной сборки, заточенные специально под мой организм. Большинство фирм, рекламируя гаджеты, уверяют, что они могут становиться частью тела, его продолжением. Реклама TenchiCo не обманывала. Произведённые в её цехах крылья действительно стали моими, это не было фигурой речи или расхожим штампом.
Но с заработками "эсэсовцев" не стоило и мечтать об их выкупе.
- Нет проблем, - заявил я во время очередного сеанса личного времени. - То, что мы не можем купить, мы попросту украдём.
Люси сильно удивилась, но промолчала, зная, что без объяснений я её не оставлю.
- Мы уже решили нарушить закон, так почему бы не сделать это немного раньше?
- Как именно? Ограбив банк?
- Мы с тобой не хакеры, чтобы перевести на наши счета чужие деньги. Кроме того, если действовать в рамках системы, можно гарантированно попасться.
- Хорошо, - она смотрела на меня в упор. - Что ты предлагаешь?
- Для начала нам стоит умереть…
Сделать это достаточно просто. Нужно всего лишь отключить телеметрию. Заранее привезя в точку "Х" два похищенных из морга тела. Спасатели прибывают самое большее через три минуты; следовательно, есть две минуты на то, чтобы переодеть трупы в наши рабочие комбинезоны, вложить им в руки сканеры и облить напалмом-В.
Пока мёртвые горят, мы с Люси едем на штрафную стоянку. Машина, которую мы используем, взята напрокат, но навигатор и бортовой компьютер на ней не работают, так что система нас не видит. Служите в армии, вас ещё и не такому научат.
Со штраф-стоянки мы забираем всё, что нужно - крылья для меня и Люси, простое и "умное" оружие, новейшие гаджеты, ещё не попавшие на чёрный рынок. Перед уходом я проверяю пульс на шее у сторожа - ещё не хватало отправить на тот свет заметившего нас бедолагу - и забираю его кредитку. Банкоматы я научился потрошить ещё в школе.
Чтобы замаскировать пропажу моих крыльев, я устраиваю небольшой взрыв. Гулкий хлопок раздаётся, когда мы уже сидим в машине.
- Ты никого не убил? - встревоженно смотрит на меня Люси.
- Нет. Стеллажи, где мы взяли снаряжение, находятся в другой части склада, и стена там не несущая. - Говоря это, я выруливаю на улицу, параллельную той, которой мы приехали на штраф-стоянку. - Сколько у нас времени до прибытия курьеров?
- Пятнадцать минут.
Мало. Только-только хватит, чтобы уехать подальше от ограбленного нами склада и, надев крылья, громом небесным упасть на плечи двух курьеров.
Я отчаянно лавирую по переулкам, стараясь не выезжать на главные улицы - там пробки. Впрочем, курьеры тоже едут по земле, и наверняка не по свободным от машин переулкам.
К магазину мы успеваем вовремя.
- Успокойся, - говорю я Люси, держа её за плечи. - Всё будет, как на симе. Взлёт, подбор груза, посадка. Ты это тысячу раз отрабатывала.
- Угу. На симуляторе.
- Неважно, где. Твой мозг пошлёт мышцам нужные сигналы. Главное - успокоиться.
Она кивает и расправляет крылья - золотисто-дымчатые, как у стрекозы, с вычурным узором из кристаллов. Красивая модель, в самый раз для такой девушки. Мои TenchiCo угольно-чёрные, без всяких украшений. Их главное достоинство скрыто глубоко внутри.
- Следуй за мной! - кричу я ей, взмывая в воздух.
Воздух! Даже тут, в нескольких десятках метрах от земли, он заметно свежее и чище, чем там, у поверхности. Я привычным усилием воли гоню посторонние мысли, заставляя себя сосредоточиться на магазине и курьерах.
Краем глаза ловлю золотистую тень справа: Люси.
Вижу впереди себя, внизу, здание магазина и две фигурки, выходящие из броневика.
Пикирую.
Почти падаю отвесно вниз.
Надеясь, что Люси синхронно повторит мой манёвр.
Снижение. Прицеливание. Рывок.
Курьер - не груз. Он вырывается, не желает висеть спокойно.
Оглядываюсь на Люси. Девушка укрощает "своего" строптивого. Её, непривычную к таким вещам, болтает в воздухе из стороны в сторону. Неизвестно, сколько она пролетит прежде, чем трепыхания курьера заставят её либо избавиться от него, либо вместе с ним рухнуть на асфальт.
Ищу взглядом нашу машину. Не хочется раскрывать её, приземляясь рядом, но и тащить до неё тяжёлые ранцы-сейфы - тоже.
Найдя подходящее место, плавно снижаюсь. Люси, поняв мой манёвр, садится - едва ли не падает - первой. И ругается своим музыкальным голосом так, словно брала уроки у ротного старшины. Я приземляюсь рядом с ней. Точно рассчитанными ударами вырубаю обоих курьеров: незачем им видеть и слышать лишнее.
- Действуй, - говорю я и отхожу в сторону.
Голос Люси, чистый и звонкий, звучит непередаваемо красиво.
- Lascia ch'io pianga, la cruda sorte, - поёт девушка. - E che sospiri la liberta!
Встроенный в ухо переводчик торопливо шепчет мне прямо в мозг:
- Позволь мне поплакать о жестокой судьбе моей. И об утраченной свободе!*
Я наслаждаюсь этим голосом, и не могу засечь момент, когда он из божественного инструмента становится божественным же оружием.
"Умные" ранцы-сейфы вздрагивают, как живые. Акустическая вибрация превращает их в мёртвые панцири. Я улыбаюсь, вспомнив древнюю легенду: Люси сейчас похожа на рыцаря, повергающая бронированного дракона.
Закончив петь, девушка оседает на тротуар - так, что я едва успеваю её подхватить.
- Ты в порядке?
Люси кивает; она предупреждала меня, что после такой "арии" не должна говорить какое-то время, иначе потеряет голос. Усадив её поудобнее, я быстро перекладываю груз - бархатные и замшевые футляры с дизайнерскими изделиями - из сейфов в спортивную сумку. Бриллианты, рубины, сапфиры, оправленные в редкие металлы, гораздо удобнее и легче электронных или бумажных денег, не говоря уже о золотых и платиновых слитках. С ними будет проще добраться до анклава. Хорошо, что он близко, прорвёмся на машине. Пусть хоть весь мир переплавится под давлением чудо-техники, а драгоценности и золото всегда останутся драгоценностями и золотом, чью власть ничто не изменит.
Проверив у курьеров пульс, - не живодёр я, хоть и работал эсэсовцем, - я поднимаю девушку на ноги и иду с ней к машине.
- Ты прекрасно справилась, - шепчу я ей на ухо. - Летела отлично, а пела…
- Не льсти мне, - так же тихо говорит Люси.
- Не льщу. Это твой первый реальный полёт, ты справилась с очень сложной задачей. Ты молодец.
Она вздыхает и уже открывает рот, чтобы возразить мне.
- Лучше молчи, - обрываю я её. - Как ты будешь без голоса?
- Как будут родственники Генделя без копирайта? Помрут ещё от огорчения, - шепчет она, вцепившись в мою руку. Я улыбаюсь: раз шутит, значит, с нервами порядок.
- Садись в машину, - я помогаю Люси снять крылья и снимаю их сам. - Охрана магазина наверняка уже отзвонилась в полицию.
Выведя авто из переулка, я вливаю его в транспортный поток. Тут мы неотличимы от множества легковушек, похожих на нашу и корпусом, и цветом. Буквально через секунду над улицей появляются летающие полицейские. Люси вскидывается.
- Спокойно, - говорю я, успокаивая и её, и себя. - У них нет примет нашей машины. Они ищут наугад.
Мы медленно движемся в общем потоке. Тут, на одной из главных магистралей, ведущей из города, постоянный час пик. И пробки. Я нервно стучу пальцами по рулю: не хватало нам ещё попасть в такую.
Полицейских в воздухе становится всё больше, беспокойство моё растёт. Люси тоже нервничает, но молчит, только кусает губы. В конце концов, власти могут и перекрыть трассу. Что с того, что этого давно уже не делали? Никогда не поздно вспомнить хорошо забытое старое.
Будто подтверждая мою догадку, поток замирает окончательно. Один из летающих копов снижается - через зеркало заднего вида я замечаю, как он, сложив крылья, начинает проверять машины.
Глухо матерюсь.
- Выходим. Надеваем крылья и взлетаем, - приказываю я Люси.
- А?...
- Не будут они тут стрелять. Ни из какого оружия, - говорю я, уже оказавшись на улице. Верные TenchiCo мгновенно оказываются на моих плечах. - Давай, надевай крылья. До анклава с ними рукой подать.
- Мы собирались ехать на машине.
- Дорога, похоже, уже перекрыта. И всех на трассе проверяют, видишь?
Люси видит. И быстро понимает всё. Несмотря на цвет волос, в уме ей не откажешь.
Мы взлетаем над улицей - круто вверх, сразу в небо, по самой неожиданной для полицейских траектории. Девушка упорно следует за мной, а я лечу туда, где встроенный в крылья навигатор показывает "красную зону", запретную для полётов. Раньше я, как и все законопослушные граждане, считал, что в этой зоне находится военный полигон. Став преступником, я узнал: там анклав Страны Холмов. Который сами холмовцы и охраняют. И наплыв желающих пожить в свободной от драконовских законов зоне им не нужен. Нам с Люси ещё предстоит доказать, что мы им необходимы. Если не получится, то…
Я даже не хочу думать, что именно произойдёт, если охрана анклава нас отвергнет.
Мы станем добычей полицейских.
Летим, маневрируя, среди домов, зная, что стрелять по нам из импульсников, чтобы отключить крылья, не будут - побоятся отрубить технику в домах и наделать аварий.
В анклаве нет высоток с хитроумными арками, мостами и висячими садами, оттого и кажется, что там пустынно.
Я оглядываюсь и вижу, как один из копов всё же выстрелил. Из обычного огнестрельного оружия. Пуля пробивает рюкзак на спине Люси, оттуда сыплются, сверкая, драгоценности. Девушка замирает в небе, парит, неловко взмахивает рукой - вторая пуля угодила в плечо. Я поворачиваю к ней, собираясь помочь, но она кричит:
- Лети, Кай! Стань свободным за нас двоих!
Она поворачивается к полицейским и начинает петь.
Я понимаю: Люси хочет их остановить голосом. Но так, чтобы не задеть меня. Ничего не видя перед собой от гнева и горя, я рвусь вперёд, слыша:
Il duolo infranga
Queste ritorte
De' miei martiri
Sol per pieta.
- Разбей цепи моих страданий, - поёт Люси. - Хотя бы из жалости.
Я слышу выстрелы, голос её слабнет, но она делает последнее усилие над собой, а я над собой.
Электроника отключается, и я, цепляясь за какие-то ветки, падаю, качусь вниз, ломая крылья, по холму, в Страну, куда мы так стремились, но попал лишь я.
Что ждёт меня там? Свобода или новая тюрьма?
Я не знаю. Как не знает никто из людей, которые хотят быть ангелами.

------
* Ария Альмирены из оперы Генделя "Ринальдо".

© Malum Universum ака Зло, Морак, 2010

  • К списку текстов

    		•
    Главная Тексты Рецензии Переводы Тесты Музыка Гостевая
    © Malum Universum ака Мировое Зло
    © Литературный фарватер
    © Design: Malum Universum