Жанна и фашисты

  Великая Отечественная Война, СССР, колхоз "Светлый путь", он же бывшая деревенька "Малые Домреми". Рыжая девочка Жанна (Жахнем Антанту Нашей Народной Армией) Дарковна сидит во чистом поле и мысленно воюет с фашистами. Девочка одета в ветхую рубаху своего отца и драные мальчишеские портки старшего брата; она худа, немыта, слаба от голода, но весьма воинственно настроена. Неожиданно Жанна замечает странного мужика в белой хламиде. Красивый мужик, чернявый, кудри по плечи... Тотчас она вскакивает и хватает вилы.
  - Эй, мужик, ты хто? Шпиён? А ну, подь отсюдова, - и тычет в мужика вилами. Но мужик даже бровью не повёл.
  И только тут Жанна замечает, что за спиной у пришельца вовсе не плащ-палатка, а вообще-то крылья. Девочка так и села обратно в стог сена.
  - Я архангел Михаил, - представляется он. - И ты избранна.
  Жанна отчаянно машет руками.
  - Какой ишшо архангел? Нас учили, что Бога нету, и архангелов нету. Иди отсюдова, придурошный. - И не знает то ли ей перекреститься, то ли вскинуть руку в пионерском салюте.
  Михаил уже ничему не удивляется, и начинает терпеливо внушать.
  - Я коммунистический архангел, будь готов-всегда готов! И хочу, чтобы ты помогла делу партии и правительства. Ты должна явиться в Москву и сказать Сталину, что тебе нужно войско, дабы командовать битвой под Сталинградом!

  Москва. Кремль.

  Берия докладывает Сталину:
  - Иосиф Виссарионович, там какая-то девчонка хочет с вами встретиться. Как бы её не подослали враги народа... Может, сразу расстрэлять?
  Сталин задумчиво курит трубку.
  - А что она гаварыт, таварыщ Бэрия?
  - Говорит, Иосиф Виссарионович, что её послали священные силы коммунизма, хочет потолковать с вами наедине. С другими говорить отказывается. Как бы не враги на...
  Сталин хлопает ладонью по столу, Берия вздрагивает.
  - Священные сылы камунызма - это вам нэ мухам крылышки отрывать! Вэдите сюда дэвочку!
  Берия нервно протирает монокль.
  - Мы не можем так рисковать, Иосиф Виссарионович. Давайте поступим так - спрячем вас вон за тем большим портретом Владимира Ильича, и если Жанна, ведомая священными силами коммунизма, найдёт вас - значит, она та, за кого себя выдаёт.
  Так они и поступают. Сталин прячется за портретом Ленина, на котором Ильич в полный рост, смотрит с хитрым прищуром на силы зла, посягающие на социалистическую действительность, и держит в кармане фигу. От сглаза, наверное.
  Жанна, робея, входит в кабинет Сталина.
  - Ух, ты! - смотрит восторженно на Владимира Ильича. - Ленин... - поворачивается к Берии. - А где товарищ Сталин? Мне к нему надоть.
  Берия пожимает плечами и злобно блестит моноклем. Архангел Михаил, стоя за плечом Жанны, злобно косит глазом в сторону Берии, и шепчет Жанне: Сталин за портретом Ленина, девочка.
  - Гы, - улыбается Жанна, тыкая пальцем в портрет. - Вылазьте, товарищ Сталин. Я вас нашла.
  Ошарашенный Берия роняет монокль. Сталин выходит из убежища.
  - Что ты хочешь, дэвочка? Зачем я тэбе?
  - Нужно потолковать с вами... - мнётся. - Только вон тово мужика надоть убрать, - Берия вздрагивает при слове "убрать". - Пусть уйдёт - тады скажу.
  - Нэт, таварыщ Бэрия останется, гавары при нём.
  Жанна вскидывает голову.
  - Я хочу победить фашистов! Я знаю, что у меня получится! Дайте мне армию, товарищ Сталин!
  - Ты пионерка? - вкрадчиво спрашивает Берия.
  - Всегда готова! - вскидывает руку Жанна.
  - А родители - коммунисты? - продолжает пытать её Берия.
  "Вот засада, в отчаянии думает Михаил, родителей-то раскулачили", и шепчет Жанне: "Скажи, что немцы их расстреляли". "Брехня!" - мысленно шипит в ответ Жанна. Михаил чувствительно тычет кулаком в бок девочки: "Говори, а то я тебе всыплю по первое число. Ври во имя победы". Жанна всхлипывает:
  - Их... их... фашисты убили.
  - Бэдная сыротка, - Сталин гладит девочку по голове, достаёт леденец из кармана френча, отряхивает от табачных крошек: - На, бэри, кющай, нэ стэсняйся.
  Однако Берия не настроен столь дружелюбно:
  - Надеюсь, ты ещё и девственна, дитя моё?
  Жанна краснеет. Сталин закашливается и выпучивает глаза на Берию. Михаил мысленно взвывает, и вой его несётся к небесам сигналом "все в бомбоубежище!".
  - Ну... енто да, подкатывал ко мне тут старый дед Макар, из мужиков-то он один на всю деревню остался... Но я нет, ни разочку! - Жанна прижимает ладони к тощей груди. - Я же пионерка...
  - Прычём тут это, Лаврэнтий Павлович?!
  Последний не без труда выдерживает тяжёлый взгляд Сталина и говорит:
  - Потому что девственность наших пионерок, комсомолок и коммунисток - это последний рубеж обороны нашей великой советской страны, Иосиф Виссарионович!
  Жанна жалобно смотрит на троих мужчин, окруживших её. Каждый из них непонятно чего требует, но Жанна хочет воевать с фашистами, и всё сделает для этого. Она всхлипывает и утирает выступившие слёзы рукавом застиранной рубахи.
  - Ишшо надоть сказать вам, товарищ Сталин. Но скажу, когда он уйдёт. - Она кивает на Берию. - А то буду молчать.
  Сталин приказывает Берии уйти, и тот уходит с недовольством. Становится под дверью, вертится, чтобы подслушать лучше, но слышит только отрывки голосов, особенно уверенный девический:
  - вот тут наши... а вот тут - фрицы... вот тут мы должны наступать... тут резерв...
  - ...это таварыщ Жюков должен послушать...
  - ...скажем ему... Мишка, отстань... отстань, говорю...
  "Что за Мишка?" - с удивлением думает Берия. Тот же вопрос задаёт и Сталин.
  - ...та мой приятель, у меня в голове... не боись, он безобидный...
  "Она точно сумасшедшая!" - думает Берия.
  Голоса становятся совсем тихими, Жанна переходит на шёпот, что-то жарко рассказывая Сталину, и Берия кусает локти от невозможности услышать. Потом в кабине воцаряется гробовая тишина. Она нарушается тяжёлыми шагами Сталина. Дверь распахивается, и Берия ныряет в сторону.
  - Таварыща Жюкова мне! Быстро! Дэвочку бэречь! Атвэчаете галавой!
  После этого разговора Жанне выдают полное военное обмундирование, которое они вместе с Михаилом ушивают всю ночь на несколько размеров. Жанна мечтает о войне, постоянно тараторит, как она надерёт фашистам задницу. Архангел тихо вздыхает и ругается, когда в очередной раз колет палец себе иглой.

  Сталинград. Линия фронта. Окопы.

  - Слышь, Женёк, как ты думаешь, баба в окопе - это не к несчастью, да ещё и рыжая? - и ефрейтор Петров заливается нервным смехом.
  Капитан Резов только ухмыляется. Жанна, клюющая носом после очередного тяжёлого боя, вскидывается.
  - Хто сказал?
  - Да шучу я, шучу, рыжая, - ефрейтор смачно плюёт на землю. Жанну он боится. Она странная. Бледная, худющая, титек нет, глазищи такие, что любого фрица отпугнёт. Не баба и не пацан, хрен знает кто. И постоянно бормочет о каком-то Мишке. Точно рехнутая. Только вот приказали им эту девку беречь пуще глаза, иначе ответят все. А в штрафбат Петрову не хочется.
  Умирать не хочется тоже. И когда звучит сигнал к бою, когда раздаются выстрелы и звучат, кажется бесконечно, кажется, всю жизнь, не переставая, хочется ефрейтору спрятаться на дне окопа, закопаться в землю... и, может, тогда смерть примет его за мёртвого и пройдёт мимо.
  - Вставай, Петров! - звонкий девичий голос впивается в его сознание раскалённой иглой. - Вставай, телок ты неразумный! Вперёд!
  И понимает ефрейтор, что смерть отшатывается от этого голоса, и есть это и защита его, и власть над смертью, и желание бить врага, пока не останется ни одного.
  Он поднимается и видит, что полегли все его товарищи. Но жив капитан Женька Резов, жива Жанна, и жив он сам. Жанна подхватывает знамя, выпавшее из рук знаменосца, и несётся прямо на наступающих немцев.
  - Ура! - голос её летит к небесам. - За Родину! За Сталина!
  - Куда!!! - кричит капитан. Он бежит за девчонкой, отстреливаясь. - Куда, дура! Убьют!
  Но Жанна его не слышит:
  - За Родину!!!
  И будто она заговорённая, пули мимо неё, и мимо капитана. Понимает ефрейтор, что надо держаться рядом, тогда не убьют.
  Фашисты, видя хрупкую девчонку со знаменем, которая прёт на них с упорством танка, теряются вдруг, роняют оружие из рук, и Петров давит, давит на спусковой крючок так, будто давит на что-то, что раздавит наконец тех, кто мешает нормально жить, дышать и радоваться жизни. И вместо положенных слов, вдруг срывается ефрейтор на мат, вкладывая в него всю свою ненависть, страсть и страх:
  - Ебааааааааать!!! - орёт Петров, срывая глотку. - Ебаааааааать!!!! Сууууууки!!!
  И ощущает жгучую боль в грудине. Небо, серое и давящее, падает на него, и видит там ефрейтор крылатого мужика в хламиде, заляпанной кровью. Петров глупо и счастливо улыбается, неожиданно понимая, о каком Мишке таландычила всё время эта чокнутая.
  - Во, бля, архангел... - хрипит он, и тьма наползает на него.

  Ставка маршала Жукова.

  Жанна, стараясь стоять навытяжку, по-военному, следит за маршалом одними глазами. Тот ходит по кабинету, то смотрит в карты, то сверяется с какими-то бумагами, то на девочку. Вздыхает.
  - Девочка, ты знаешь, что ты - гениальный военный стратег? Твои советы помогли выиграть величайшую битву в мире. Кто тебя учил?
  Жанна пожимает плечами. К этому времени она уже поняла, что лучше молчать о том, кто всё время сопровождает её.
  - Никто, товарищ маршал. Я просто хочу, чтобы наша советская страна победила фашистов.
  Жуков качает головой.
  - Тогда ты просто самородок...
  - Кто? - Жанна пытается понять слово.
  - Просто очень умная, - говорит Георгий Константинович. - Я прикажу приставить тебя к награде "Героя Советского Союза".
  Девчонка упрямо мотает головой. Она бритая, но маршал видит, рыжую, уже отросшую шёрстку. У него вдруг щемит сердце.
  - Не-не-не, товарищ маршал! Я никакой не герой, нельзя меня, неправильно это будет, я просто хочу, чтобы мы победили.
  Жуков поднимает лицо девочки за подбородок, смотрит в большие серые глаза, наполненные слезами.
  - Ты понимаешь, от чего отказываешься?
  - Да.
  - Но почему?
  - Потому что это не я, товарищ маршал.
  - А кто?
  Жанна мнётся.
  - Архангел Михаил... - Она осекается, видя, как побагровело лицо Жукова, как сошлись брови к переносице. - Товарищ маршал, он хороший, он наш - коммунистический! Он мне сам сказал! Он за СССР! - Теперь она уже почти кричит - так обидно, что ей не верят...
  - Идите, товарищ Дарковна, - говорит Жуков. - И забудьте эту поповщину. Лучше ничего никому про это никогда не говорите.
  Жанна, угрюмо свесив голову, идёт по длинному коридору и всхлипывает. Михаил тащится за ней, трогает её плечо.
  - Жанна...
  Она вырывается.
  - Отстань. Из-за тебя меня, наверное, исключат из пионеров, и комсомолкой я никогда не буду. Навязался на мою голову... Ангел-срангел, - передразнивает она. - Чтоб тебе провалиться.
  Михаил вздыхает. Жанна поворачивается к нему, тыкает пальцем в грудь:
  - Нельзя мне в тебя верить. Будь ты хучь трижды архангелом, хучь кем.
  - Зато ты спасла свою страну....
  - Угу, спасла... Спасибо тебе. Благодарствую, барин.
  Теперь вздыхают оба.
  - Ладно, прощевай. А мне пора до дому. - Она смотрит на него, тайком любуясь. - А тебе пора на небо. Богу там привет передай, и скажи ему, что в него больше не верят здесь. Пущай живёт, как может...
  Она решительно шагает прочь от Михаила, но потом поворачивается, подбегает к нему и обнимает.
  - Спасибо за всё, Мишка. Правда, спасибо. - Она привстаёт на цыпочки, чмокает его в губы - неловко, но крепко, разворачивается и убегает, оставляя ангела стоять столбом.

  Москва. Кремль.

  - Развели тут поповщину, - шипит Берия. - Силы какие-то священные, ангелы, архангелы. Все только об этом и говорят. Мистика! Это подрывает устои коммунистической морали.
  Сталин задумчиво курит трубку.
  - Дэвчонка и правда странная... Но она сдэлала вэликое дэло, Лаврэнтий Павлович!
  - Великое-то великое, но народ смущён. Нам не нужно, чтобы народ был смущён.
  Сталин кивает.
  - Нэ нужно, таварыщ Бэрия.
  - А ещё она соврала. Её родители были раскулачены. Значит, и в другом солжёт.
  Иосиф Виссарионович смотрит на ночную Москву, утопающую во тьме. Ход войны переломлен, но темнее всего перед рассветом. Он вздыхает. Долг правителя - хранить страну и держать народ в узде, ибо всякие разброд и шатания вредят и стране, и народу. Долг правителя - превыше жалости и благодарности. И нет более тяжкого креста, чем крест кесаря.
  Берия ждёт.
  - Расстрэлять, - роняет Сталин.

  Задворки дома на окраине столицы.

  Жанна, щурясь, смотрит в небо. Обида, переполнявшая её всё это время, вдруг куда-то улетучивается. Она о себе знает, что не предатель своей родины. И что не отвечает за своих родителей, и что родители тоже ни в чём не виноваты. Ведь жили они беднее всех в деревне Малые Домреми. Она знает правду. И знает Мишка. Этого, наверное, достаточно.
  В небе кружат вороны.
  - Завязать глаза? - спрашивает офицер.
  Жанна мотает головой.
  - Не... Хочу видеть небушко, - она смущённо улыбается.
  - Может, попа найти? - подаёт голос офицер. - Ты ж вроде верующая...
  Жанна смеётся.
  - На хрена мне поп, если Бога нету? А если есть - то он знает, что я ни в чём не виновата. И мы с ним как-нибудь уж столкуемся... - Она вдруг начинает улыбаться ещё радостнее и машет рукой кому-то. Офицер нервно оглядывается, но никого не видит.
  Девочка выпрямляется.
  - Давайте уже, товарищ офицер. Теперь мне совсем ничего не страшно.
  Выстрел заставляет стаю воронов разлететься в стороны...

© Malum Universum ака Зло, 2009

  • К списку текстов

    		•
    Главная Тексты Рецензии Переводы Тесты Музыка Гостевая
    © Malum Universum ака Мировое Зло
    © Литературный фарватер
    © Design: Malum Universum