Калейдоскоп
Мир гораздо безумнее,
нежели мы о нем думаем.
Но к этому все привыкли.
Еду в метро. До Преображенки десяток станций и две пересадки. Лето, духота в вагоне. Какой-то тинэйджер, развалившись на местах для пассажиров с детьми, тащится от песни "И треснул мир напополам"... Как у них, молодых, все просто. Черное и белое. Друг - враг. Хорошо - плохо. А когда тебе сороковник (из которых более тридцати лет общаешься со специалистами Института эмпирических методов познания аномальных сущностей), понимаешь, что мир давно не треснул, а рассыпался на кучу осколков. Всех цветов радуги. Осколки перемешиваются, удивляют все новыми и новыми сочетаниями, но никак не складываются в единую картинку. Потому что это калейдоскоп.
-Станция "Шоссе Энтузиастов".
-Вы выходите? - откуда-то сзади слышится небрежный вопрос.
Молча отодвигаюсь в сторону. Да, проходи ты скорей! Девушка жеманно следует к дверям. Дура... Сегодня не тот день, когда стоит меня раздражать. Потому что могу пожелать что-нибудь недоброе. И это недоброе сбудется. Потому что руны на моем колечке снова шевелятся. Потому что... Вышла? Слава богу... Зачем я поехал на метро? На трамвае немногим дольше, но нет этой гнетущей подземной ауры... Спешил. Зачем?.. Плюс-минус полчаса - без разницы. Пока не доложу, что никакой аномалии нет, план реконструкции района не станут даже рассматривать... Спешил... Потому что...
***
Мое безоблачное детство закончилось в пять лет. Скорее всего, оно никогда не было безоблачным, но я этого не знал. Ходил в детский сад, играл с другими мальчишками, катался по двору на велосипеде, трескал мороженое. Что расту без отца, меня нисколько не огорчало. Мать заботилась за двоих.
Тот злополучный день ничем не отличался от других жарких июльских дней семьдесят второго года. Четырехколесный велик послушно шуршал шинами, а карман рубашки оттопыривался любимыми барбарисками.
-Игорек, припекает, - мама помахала от подъезда рукой. - Надень кепочку.
На лавочке рядом с мамой сидела тетя Жанна из сорок седьмой квартиры со своей Светкой. Светку в саду каждый день дергали за косички, чтобы не задавалась. Противная девчонка, хоть и красивая.
Пока на мою макушку пристраивали головной убор, достал барбариску и с удовольствием отправил ее в рот.
-Угости девочку конфеткой, - укоризненно сказала мама.
-Фигули на рагуле! - кукиш чуть не ткнулся Светке в нос. - Она вредная!
Немедленно хлынули слезы. Девчонка.
-Игорь! Тебе должно быть стыдно!.. Иди и подумай о своем поведении. После поговорим... Не плачь, Светочка, возьми конфетку, - из маминой сумочки появилась еще одна барбариска.
Всхлипывания прекратились. Зашуршал фантик.
-Плакса! - буркнул я и покатил прочь.
-Гадкий! - донеслось вслед.
Но мне уже было не до Светки - я чуть не врезался в какого-то дядьку. Неловко посторонившись, он обронил что-то на асфальт.
-Вы потеряли... - металлическое кольцо сверкало на солнце. - Вы потеряли...
Дяденька, никак не реагируя, шел дальше. Наверное, глухой. Я поднял переливающееся чудо и хотел догнать незнакомца, но... Его уже не было... А кольцо само собой оказалось на моем правом мизинце, удивительно изменившись в размере...
-Пойдем домой, Игорек, - мама подошла и прижала к себе. - Пойдем домой...
На следующий день к нам приехали двое дядечек с маминой работы. Одного звали очень смешно: Аркадий Степанович. И сам он был смешной. Волосы - всклокоченные, щеки - толстые, на носу большущие очки. Шутил и смеялся. Мы с ним сразу подружились. А второй мне не понравился. Он все молчал и хмурился. Злой, наверное.
Дядя Аркаша достал какую-то коробочку с лампочками и стрелочками. Подмигнул.
-Жми сюда. Посмотрим, как огоньки бегают.
Коробочка защелкала, стрелочки задвигались, лампочки то зажигались, то гасли.
-Ну, что там? - нетерпеливо спросил второй дядька.
-О-ля-ля, - цокнул языком дядя Аркаша. - Три порядка. Шкалы не хватает.
-Проверь обратный ход.
Аркадий Степанович скорчил гримасу.
-Разумеется...
Немного попыхтел над своими кнопочками.
- Что тут у нас?.. У-у-у... Отдача восемьдесят процентов... Многовато...
-Многовато, - с досадой согласился злой дядька и потерял ко мне интерес.
С того дня все изменилось. И к лучшему, и к худшему. Колечко не снималось с пальца, но я к этому быстро привык. Привык к постоянным визитам дяди Аркаши в сопровождении злого дядьки. Привык к тому, что мама теперь не отлучалась от меня ни на минуту... Потом привык к новой квартире в другом районе. К няне, поселившейся с нами... Привык к тому, что следующей весной у меня появился братик...
Большая часть школьных лет протянулась какой-то блеклой полосой. Может быть оттого, что у нас никогда не было ни олимпиад, ни соревнований, ни праздничных вечеров... Даже уроки физкультуры почему-то изъяли из программы... Странная школа, странные ученики. Некоторые посреди года неожиданно исчезали на месяц-другой, потом снова появлялись.
-Где был?
-Отдыхать ездил. Отвали.
В восьмом классе впервые понял, чем отличаюсь от остальных. Один из однокашников начал ныть, как ему хочется мопед.
-Так купи лотерейный билет и выиграй, - раздраженно заметил я, массируя правый мизинец, - кольцо почему-то стало сдавливать палец.
Парень купил. И выиграл.
На следующий день дядя Аркадий несколько раз проверял мигание своих огоньков, после чего тихо заметил:
-Ты бы поосторожнее с пожеланиями...
-Занимайся своим делом, - резко оборвал его "злой дядька". - Сколько процентов?
-Восемьдесят... Ничего не изменилось...
Через месяц обладатель мопеда вдрызг разбил его, врезавшись в грузовик. Три недели на больничной койке...
С тех пор кольцо стало все чаще и чаще беспокоить, а одноклассники все чаще и чаще просить о всяких глупостях, пока на собственной шкуре не прочувствовали "восемьдесят процентов отдачи".
В девятом я раз двадцать был на волосок от смерти, но все обходилось. То мчащийся на меня самосвал в последний миг нырял куда-то в сторону, то электричество отрубалось в тот момент, когда моя рука тянулась к сломавшемуся холодильнику, то лифт обрывался в шахте прямо перед моим носом... Мама нервничала все больше и больше. Устав смотреть, как она на глазах стареет, я дождался, когда кольцо в очередной раз сдавит палец, и сказал:
-Мама, больше не беспокойся. Со мной ничего не случится. Я так хочу.
Никогда в жизни она не плакала. А тут...
В свой очередной визит дядя Аркадий хмуро констатировал:
-Восемьдесят пять процентов... - и, повернувшись к "злому дядьке" неожиданно резко добавил, - Не лучше ли оставить все, как есть?
-Прикуси язык!
Больше Аркадий Степанович к нам не приезжал. Не приезжал и "злой дядька". Зато ощущение чужого внимания теперь не оставляло ни в школе, ни в магазине, ни на улице...
-Пусть, сынок, пусть... - успокаивала мама. - С тобой все равно ничего не случится. Ты же так пожелал.
Да, пожелал. И никому от этого не стало плохо. Только проценты выросли. Ну, и что?
В десятом мы вернулись на старую квартиру. Не слишком большую, но без няни-соглядатая. Загадывать желаний больше не хотелось - как отрезало. Но не мог отказать маме.
-Сынок, в пятнадцатой квартире Сергей сильно болеет... Двое детишек у него... Помочь бы...
-Хорошо, мама, он поправится.
-У Марфы Тимофеевны из второго подъезда пудель потерялся. Одинокая она. Никого на старости лет не осталось...
-Хорошо, мама. Найдется пудель.
Я "чинил" соседям давно отслужившие свой срок телевизоры, "лечил" яблони на садовых участках, помогал "найти" давно потерянные документы... Чем дальше, тем больше начинал ненавидеть людей. За их желания. Пусть маленькие, но постоянные. Ненавидеть за то, что растущие "проценты" начинают наваливаться на меня всей тяжестью. Словно каждое "доброе дело" падает на душу, как капля масла на раскаленную сковородку.
В какой-то момент я сказал:
-Все, мама, я больше не буду никому помогать. Извини.
-Хорошо, сынок. Ты и так много сделал...
После школы поступил в архитектурный. Наверное, вокруг были нормальные ребята, но рано или поздно каждый из них о чем-нибудь просил. Хоть шпаргалку на экзамене. После этого просто переставал для меня существовать. И так один за другим. Ко второму курсу я уже не общался ни с кем. Ни с кем, кроме неповоротливого Витька, забавно чмокавшего губами каждый раз, когда поправлял на переносице очки. Он не просил. Пыхтел, мучился над очередной задачкой по физике, но не просил о помощи. Никого. Никогда. Вообще странный парень. Очень хотел в летчики, но куда там с его зрением и комплекцией? В летчики не взяли, потому пошел в архитектурный. С ума сойти от такой логики. Но у каждого свои тараканы в голове, а поговорить с Витьком было приятно. Начитанный, в чем-то даже остроумный. А главное - умел слушать... Только почему-то не понравился маме...
Как-то летом после сдачи экзаменов за третий курс мы с Витьком отправились ко мне смотреть видик. У подъезда сидела Светка. Та самая, с барбариской...
-Игорь, я к тебе. Поговорить нужно.
От, сучка... Надо ей... Единственная стерва, которая мне отказала. Трахалась с Серегой, с Мишкой из соседнего дома, а для меня всегда красный свет. И что ей надо? Не потрахаться же...
-Что так приспичило? Приходи ближе к вечеру.
Светка ничего не ответила на сальный намек, а Витек, смешно чмокнув губами, залопотал:
-Вы поговорите, если нужно. Видик в другой раз посмотрим. Не горит.
Забавно кивнул на прощанье и развернулся к трамвайной остановке.
-Ну, пойдем, поговорим...
Поднялись в квартиру.
-Не взыщи, у меня тут бардак-с, - с раздражением извинился. - Мать с братом позавчера на юг уехали...
-Я знаю...
-Так чего тебе "поговорить"?
-Моя мама в больнице... Говорят, безнадежный случай... Я знаю, ты можешь помочь...
-Чем же? - злоба заклокотала в горле. Меня опять пришли просить. И ого-го, как просить!.. И кто?!.. - Чем же я могу тебе помочь?
-Ты можешь, я знаю...
-Знает она...
Красивая, стерва. И пришла просить. Я провел пальцем по ее шее. Светка вздрогнула и тихо прошептала:
-Я замужем...
-Раньше бы давала - может, сегодня обошлось бы...
Светка прикусила губу и закрыла глаза. Неспешно, с издевкой расстегнул ей блузку. Мягко скользнул рукой по обнажившейся груди. Никаких возражений. То-то, стерва! И не таких обламывали. Юбка неслышно упала на пол. Поднял Светку на руки. Как дрожит!.. Парой секунд позже она уже лежала на постели... Трусы порвал двумя резкими движениями. Одним сувениром в моей коллекции больше. Как цепной пес, дорвавшийся до суки, я не знал устали. К вечеру Светка выглядела, словно ее попользовала рота солдат.
-Мне пора...
-Кто много просит, должен много давать! - засмеялся я своему каламбуру. - До утра останешься!
Утром трахнул соседку еще раз и удовлетворенно улегся рядом.
-Прикури мне сигарету!
Светка послушно прикурила.
-Я могу идти?
-Проваливай... - для следующего подвига у меня уже не было сил. - Вечером вернешься. Продолжим разговор.
Она кивнула и неслышно выскользнула из квартиры.
На четвертое утро, передавая прикуренную сигарету, Светка вяло заметила:
-От меня муж ушел.
-Мне все равно.
-Я думала, ты порадуешься...
Вот, стерва...
-Проваливай, надоела... Поправится твоя мать...
-Спасибо, Игорь.
В положенный срок Светка родила. Ребенка сдала в дом младенца. Как ей удалось скрыть беременность от матери - не знаю. И, наверное, уже не узнаю. На майские Жанна Петровна выписалась из больницы, и Светка увезла ее куда-то в Крым на постоянное жительство. Скатертью дорога.
Почти сразу после этого я потерял единственного друга... Вернее, того, кого считал другом. А он оказался расчетливой сволочью... Как сейчас помню наш последний разговор.
-Игорь, я очень хочу летать. Помоги мне.
У меня чуть челюсть не отвисла. Витек - просит... Неужели мир перевернулся?
-Я знаю, ты можешь. Ты помог Свете. Ты многим помог. Помоги мне. Один раз. Больше никогда ни о чем не попрошу. Клянусь!
Нехорошее предчувствие закралось в душу.
-Откуда знаешь?
-Я сын Аркадия Степановича...
-Ну, и сучонок же ты...
Конечно, дядя Аркаша знал, куда я подал документы на поступление... Еще бы... Прекрасно помню медосмотр абитуриентов. Всем мерили давление. Мне - на двух руках и отдельный "доктор". Как-то догадался, в чем соль, и задал вопрос:
-Каков процент отдачи?
-Сто двадцать... - последовал машинальный ответ. Сообразив, что брякнул лишнее, "доктор" побледнел и тут же поправился. - На восемьдесят. Давление, как у космонавта. Следующий...
Вот вам и логика с архитектурным... Знал Витек, куда идет и зачем, знал... Четыре года числился в бескорыстных друзьях... Сволочь, последнюю веру в людей отнял... Сын Аркадия Степановича... Вот почему он маме не нравился... Наверняка знала...
-Помоги, Игорь. Памятью папы прошу. Умер он на майские...
Вот, ведь, паскуда... Сорок дней не прошло, а он уже именем отца просит... Гад. Сволочь. Гнида.
-Ты мне больше никто. Слышишь? НИКТО! Хочешь летать - прыгни с крыши. Сколько до асфальта налетаешь - все твое.
Витек чмокнул губами, поправляя очки, но это меня ничуть не развеселило.
-Извини, Игорь. Я был неправ, - хрипло прошептал бывший друг и ушел. На следующий день его мозги соскребали со ступенек высотки на Пресне. И черт с ним.
Закончив институт, распределился в престижное место. Наверняка, не обошлось без патронажа соответствующих лиц. Несколько лет создавал проекты нетиповых зданий. Работы хвалили. Два раза даже давали премии на конкурсах молодых архитекторов. Выделили персональную мастерскую. Но по моим эскизам не построили ни одного и самого захолустного сарая.
В личной жизни тоже не складывалось. С подружками проблем не было, но чтобы остановиться на какой-то одной... Как можно создавать семью, если никому не веришь?.. Время шло... Когда стукнуло тридцать, успокоился на мысли, что "семьи нет - и не будет"... С братом виделся редко. В основном у матери. Гнетущая серая жизнь... Но в один день она превратилась в черную.
Телефонный звонок поднял меня среди ночи.
-Игорь, маму увезли в больницу.
Через час мы с братом уже сидели в приемном отделении. Первый раз в жизни я по-настоящему хотел загадать желание, но кольцо словно умерло. Почему такая несправедливость? Единственный человек, достойный применения моего дара, не мог ничего получить. Врач, спустившийся к нам, устало сообщил, что положение тяжелое, нужно срочное переливание крови. Если близкие родственники готовы стать донорами, то время лучше не терять. Конечно мы были готовы. В лаборатории молоденькая медсестра взяла у нас анализ крови. Удивленно посмотрела на меня, перевела взгляд на брата.
-Ваша кровь подойдет, Андрей.
Почему его, а не моя? Даже в этом от меня никакой помощи... Но не спорить же...
Через несколько дней матери стало лучше. Мы с братом, молясь всем святым, посменно дежурили у ее койки. Врачи обнадеживали. А кольцо упорно не хотело откликаться...
В очередной раз покидая больницу, услышал за спиной возглас:
-О, у вас машина... Не подвезете до метро?
Смутно знакомое лицо.
-Я Лена... Помните, я у вас анализ крови брала...
-Да-да... Садитесь...
"Жигули" привычно заурчали и покатились в сторону метро.
-Может быть, по дороге где-нибудь перекусим? Ужасно голодная после смены...
Кокетливый взгляд... Господи, ну у тебя же кольцо на руке! Что ж ты на "перекусить"-то напрашиваешься?.. Ладно, вольному - воля...
-Могу предложить завтрак в мастерской архитектора.
-О-о! Это здорово! Никогда не была в мастерской архитектора. Жутко интересно.
Ага. Потрахаться тебе интересно. С мужиком, у которого есть машина...
-Никогда еще не спала с архитектором, - парой часов позже мурлыкала Леночка в моей постели. - А ты просто прелесть.
-Ты меня еще не знаешь.
-Не будь букой, - подружка игриво толкнула меня в грудь. И неожиданно сменила тему разговора:
-Слушай, а кто тебе та женщина в больнице?
-Моя мать.
-Да ну... - губки обиженно поджались. - Так не бывает. У тебя первая группа крови, а у нее - четвертая.
-Что ты несешь???
-Ничего! - огрызнулась Леночка. - Она тебе не мать.
-Пошла вон, стерва!
Господи, как же жить на этом свете? Бабы - шлюхи, друзья - предатели... Теперь еще и матери лишили... Кто же я ей, если не сын? Подопытный кролик Института эмпирических методов познания аномальных сущностей?.. Если даже так, все равно хочу, чтобы она поправилась! Очень хочу!!!.. Кольцо ответило. Но совсем не так, как я надеялся. На нем проступили руны. Черные. Зловещие. Предчувствуя неладное, помчался обратно в больницу. У входа наткнулся на брата. Нервно курит, глаза мокрые от слез.
-Мама умерла.
После похорон мы с Андреем молча сидели в ее квартире. Брат долго гладил на ладони обручальное кольцо матери. Странное кольцо. Мать никогда не была замужем, но всегда его носила...
-Вот и все, что осталось, - тяжело выдохнул брат. - Возьми. Ты старший.
Я покачал головой.
-Нет, это твое. Я приемыш.
Андрей вздрогнул.
-Не знал... Но все равно ты мне брат!
-Конечно. И ты мне.
Месяцем позже в мастерскую приехал "злой дядька".
-Поговорить бы.
-Можно.
-И ты, и твое кольцо - аномалия. Понимаешь, надеюсь.
Я кивнул.
-Значит, никуда ты от нашего надзора не денешься до конца дней своих. Чтобы и нам, и тебе меньше хлопот, иди работать в институт. Там и по архитектурному профилю забот хватит. Что скажешь?
А что говорить?
-Согласен.
За несколько лет работы на новом месте убедился, что аномалий в Москве больше чем крыс. Бороться и с теми, и с другими можно, только извести нельзя. Хорошо - не множились бы в своей массе... За то и бились, как могли...
***
На сегодня мне поручили проверить участок в районе Преображенки. Накануне "злой дядька" Кирилл Анатольевич дал вводную:
-Почувствуешь неладное - сразу уходи. Не нравится мне это место, Игорек. Нутро подсказывает - нехорошо там. Но начальству видней... Возвращайся, ладно? Не огорчай старика...
Я кивнул. За последний год мы потеряли четверых аномальщиков. Больше чем за прошлую пятилетку. Но против судьбы не попрешь...
Преображенка... Не сказать, что старый район. Правда, аномалиям это зачастую без разницы. Сколько мне туда ехать? Меньше часа... Выхожу из подъезда.
-Игорек, привет.
Димка с седьмого этажа топчется возле своего "ниссана".
-Прикинь, двери не открываются... Уже и тачку три раза вокруг обошел, и по колесам стучал - не помогает, - хохочет сосед.
-Ну, тогда не знаю, - заканчиваю цитировать анекдот. - Давай сюда свою пищалку.
Димка протянул брелок. Руны на кольце сегодня шевелятся - могу загадывать желания. Чего мне это будет стоить... Ерунда, прорвемся... Нажимаю на кнопку - двери разблокированы.
-О, блин! Ну, ты кудесник! Спасибо. А то уж я собрался в сервис звонить... Тебе куда? Давай подброшу.
-Да, ладно. До метро рукой подать. Пешком пройдусь.
-Как хочешь... А чего на своей тачке не ездишь?
-Сломалась.
-Не вопрос. Завтра починят. Соседи мы или где? Давай краба.
Я пожал Димке руку и поплелся на метро. Лучше бы трамваем... Воздух в нем чище...
-Следующая станция "Черкизовская".
Ох, черт, чуть не прозевал. Вылетаю из вагона. И наверх, на воздух... Неспеша иду в сторону Богородского кладбища. Там, дальше, на одной из Гражданских нужно посмотреть пару двориков... Не впервой, поди, прорвемся... Если получится... Кольцо пульсирует на пальце. Где-то рядом аномалия. Ну, и шут с ней. Захожу в первый двор. Никаких монстров или ведьм на метелках. Мирная картина. Две женщины беседуют на лавочке. С ними дети... Мальчишка вдруг вскакивает на велосипед и несется прямо на меня.
-Гадкий! - кричит ему вслед девочка.
Кольцо начинает соскакивать с пальца. Нет!!! Только не это!!! Изо всех сил сжимаю кулак. Этот мальчик на велосипеде советских времен не получит кольца. Ни за что на свете! Аномалия не заставит меня играть по ее сценарию. Я сам аномалия! Отступаю чуть в сторону. Парнишка тормозит и, кое-как вывернув руль, едва проскакивает мимо.
-Извините, дяденька.
Оборачиваюсь... И не вижу ни малыша, ни его велосипеда. Словно и не было ничего... Аномалия... Ускоряю шаг. Скорее бы отсюда выбраться... Дорогу преграждает женщина. Она совершенно не похожа на мою мать, но есть что-то неуловимо общее...
-Отдай мне, - протянутая ладонь нежна и красива. - Прошу тебя.
Наверное потому, что впервые за многие годы слово "прошу" не вызвало у меня неприязни, я разжал кулак. Кольцо мягко упало в чужую руку. Вот и все. Одна аномалия поглотила другую. И пусть. Пусть теперь следующий несет рунную эстафету. Свой отрезок я честно пробежал. Как мог.
Женщина надевает кольцо на безымянный палец. Тают руны, серебряный блеск меняется на золотой.
-"Обручальное кольцо - не простое украшенье", - Задорный смех. Меня ласково обнимают и целуют в щеку. - Пойдем, муженек, отдохнешь с дороги.
Мне было хорошо с ней, как ни с кем и никогда. И почему-то этой женщине хотелось верить. И я верил. Даже имя "Светлана" не вызвало отторжения... Верил, что мы предназначены друг для друга. Пусть и в чужой для меня картинке калейдоскопа... А за пять минут веры стоит заплатить годами блеклой бессмысленной жизни...
Я понимал, что все больше и больше теряю связь с реальностью, но мне было все равно. Наверное, от реальности уже слишком устал. У каждого свой предел прочности...
-Ты подарил мне милое колечко, - в нежном ворковании мне почудилась какая-то фальшь. - Будет, что оставить в наследство нашему сыну.
Вздрагиваю. Господи! Неужели и тут обманка? За что же так? За что ты безжалостно разбиваешь на осколки все, во что я хоть как-то рискнул поверить?.. Криво усмехаюсь. Аномалия. "Сатана там правит бал"...
Выхожу на балкон. Внизу на велосипеде катается мальчик, не получивший кольца. Наклоняюсь, всматриваюсь и никак не могу понять, я это или не я. Я или не я?.. Малыш подкатывает к песочнице и дергает за косичку соседскую девочку. Текут слезы.
-Плакса! - доносит ветер.
-Гадкий!
Бежать! Бежать из этого фарса!.. Но не могу сделать и шага. В голове туман... Резкий порыв ветра приводит в чувства. Я стою на парапете высотки на Пресне. Выше только шпиль. Ниже - этажи, этажи... И где-то далеко снуют по мостовой машины... Как я устал от всей этой круговерти... Мягко ныряю в воздушные потоки... Я не хочу летать. Мне бы поскорее упасть и разбиться. Поставить жирную точку на каменных ступенях... Но число этажей подо мной непрерывно растет, и полет длится вечно... Наверное, опять кто-то повернул ненавистный калейдоскоп...
Рассказ написан на конкурс РБЖ-2 (2007г). Выставлялся под названием "Окольцованный".
|
|